Уважаемый автор статьи “Гопак и совесть” (№9 за 1988 г.)!

Поскольку ваше душевное суждение о судьбах опыта народного такое искреннее и доброе, то устоять мне и не откликнуться стало невозможным. Поскольку излагать мне - труд тяжкий, то приношу заранее свои извинения в том, что рассказ мой будет без плана, в той последовательности, в какой бежит интерес моей мысли по ходу чтения вашей статьи.

В начале 50-х годов в селе Фарбовано (по-русски — раскрашенное, расписное) Киевской области, что лежит в долине речки Супой, проживала моя ныне покойная бабушка Наталка, к которой меня каждое лето отправляли на подкорм родители — выходцы из этого села. Жили мы тогда и Полтаве, где служили мои родители в военном гарнизоне. Когда я приезжал в село после города, то сверстники меня на улице обзывали (так водилось среди пацанов в то время) “кацапом” за русский говор. В ответ на обидную дразнилку - стишок я лез в драку и, конечно, бывал бит. После лета я прощался с друзьями и обратное повторялось в Полтаве, только теперь я выступал уже от “хохлов”.

Вы, видимо, очень серьезно вникли в суть восточных воззрений. Уму непостижимо, как на таком бедном сравнительном материале вы сделали бесспорный вывод - находку: совесть! “Завжды прыслухайся - доки будэш чуять в соби Правду ты нэзборымый!” То есть прислушивайся к себе. Будешь непобедимым не в смысле физически, а духовно, и даже погибая не дрогнешь. Дедушка отделял как бы глубинную нравственность от принципов, которые идут от головы, на разные уровни. Вторая особенность психологического фона при обучении движениям “Спаса” (стиль, которому обучал меня дедушка) состояла в том, что в предсхватке и входе в схватку он обязательно должен быть такой же, как и при реализации навыков, полученных в сельском труде или ремеслах. Техника не взвинчивается, как для действий на максимальных режимах. После двух-трех гойдков включается автоматически фаза русской широты праведного гнева. Состояние какой-то и не злости даже, а такой остервенелой тягучей и правой работы на ровном подъеме. Точнее сказать не могу. Гойдок — это покачивание, движение вперед, когда масса тела плавно по частям перетекает то вправо, то влево, как бы не касаясь земли, почти совсем расслабленно, слегка зудяще-подобранно, за счет инерции движения тела.

Любопытно, что для “хлопцив жвавых”, темпераментных, даже агрессивных, существовал отдельный вид. “Вин тоби нэ пидийдэ”,— сказал старый. Могу предположить, что это был как раз вид на основе гопака. Смутно вспоминаю, что там был вход в схватку с вооруженными или в тесноте на корточках, и когда хотят стукнуть сверху либо по голове ногой, то на этом противника и ловят.

Я, как бы меня ни лупили, не мог ударить второй раз, хотя бывало и удобно - что-то сдерживало. Мне было жаль противника. Потому мне дед Сергей и выбрал “Спас”: “Ты, хлопче, для добра народженный”. Когда он занялся мной, я, например, знал правила чести детских игр того времени. Наравне со всеми играл в “попыхача”. Суть игры в следующем. Тот, кого считалка определит “попыхачем”, завязывает глаза, а ребята, окружив со всех сторон, стараются толчком, без подножки и удара, свалить с ног. Необходимо было уворачиваться сразу же и, пока не успели толкнуть вторично, угадать толкнувшего. В таком случае “титул” переходил к нему. Обман в этой игре не допускался! Умел играть и в “цурки-палки” - фактически сочетание фехтования и бега при важном качестве: без слов взаимодействовать с партнером. Без поражений участвовал в “гонах”.

Об у-шу. Я восточным этим искусством не занимался, но из ваших упоминаний в статье делаю свой вывод - эта система не для славянскою характера. Если психофизическую систему сравнить с ключом, то он может подходить к замкам, а может и не подходить - бороздки не совпадают. Замок - это исторический опыт, культура, поэтому, переделывая его под ключ, можно из культуры и выпасть. А на чем стоять тогда будешь?

О том, как дед обучал меня “Спасу”. Я просто повторял движения. После того как копирование оказывалось удачным, дед спрашивал: “Грае?” То есть играет внутри, движение доставляет удовольствие? Я отвечал: играет, повторял движение несколько раз и больше к нему не возвращался. И поверьте, прошло 35 лет с тех пор, и оно играет так же свежо и сейчас.

Всего четыре элемента. Схватка ведется практически последней парой связки. Тренировка шла только в движении, сразу в целом, а затем, если надо, выделялись отдельные элементы, которые не получались. Вначале во время копирования дед пел шуточные песни, а я ему должен был подпевать. После того как все у меня “заиграло”, петь я мог уже про себя. Но потом привычка думать песней во время этого специфического движения осталась.

Удары - самые обычные, на все возможные взаимоположения противоборствующих. Защиты как таковой нет. Приближение к противнику вплотную. Реагировать (обдумывать) на движения врага нельзя, что бы ни случилось. В связку, которая рефлекторна и предельно экономична, вкрапливать ничего нельзя. Происходит приклеивание к противнику, исполнение вроде бы его воли, движение по его траектории, чтобы ему не было тяжело вас “таскать”! А в это время ваша “работа” продолжается по строгой программе связки до конца. Какой частью связки атаковать, решает за вас сам противник своим положением относительно вашего гойдка. Уходить из под удара можно только в тот момент, когда почувствовал “холодок смерти” в затылке, ни раньше ни позже. Стиль этот еще можно назвать “ночной обороной”. Есть система коллективных взаимодействий.

Ну а гопак, видно, был предназначен для рубак. “Спас” же - как специализация пластунов-разведчиков. Хотя один человек мог владеть и тем и другим.

В силу длительного военного напряжения, когда надо было не один десяток лет и жить, и трудиться, и воевать, у казаков возникло особое психологическое обеспечение, наверно, нигде более не ведомое. Суть: что в труд, что в бой - как в игру, почти без разницы.
До свидания. Ответ не обязателен, уведомите только, получили ли это письмо.

О себе. Рабочий, беспартийный, 41 год, украинец.
С уважением, Леонид Петрович БЕЗ (г. Одесса).


P.S. Тот же гойдок встречал в 1967 году у двух солдат нашего полка. Они из Рязани, говорят - фамильное.

P.P.S. “Вчиты можно тилькы ридну и добру людину и тоди, колы воно ий край нэобхиднэ. Або в годыну лихолиття”.